Двенадцать стульев

Дебютный роман двух замечательных писателей-сатириков Ильи Ильфа и Евгения Петрова в дополнительных представлениях не нуждается. С момента первой публикации и по сегодняшний день эта книга остается одной из самых любимых и цитируемых на просторах советского и постсоветского пространства. «Двенадцать стульев» выдержали несколько экранизаций, множество театральных постановок, в том числе и за рубежом. Мы в свою очередь хотим предложить вам новую аудиоверсию легендарного романа в прочтении Александра Владимировича Клюквина, без сокращений и купюр, в том виде в котором его задумывали к публикации авторы.

Вероятно, вам знакома версия некоторых лингвистов и филологов о том, что на настоящим автором «Двенадцати стульев» является Михаил Булгаков. Эти утверждения основаны на текстовых источниках и фактах биографии писателя. Много ссылок и подтверждений этому факту исследователи находят непосредственно в тексте произведения. На наш взгляд, это еще один хороший повод прослушать бессмертный роман о похождениях обаятельных авантюристов Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова и подтвердить или опровергнуть данную гипотезу.

Также не пропустите ранее вышедшие аудиокниги Илья Ильфа и Евгения Петрова:

«Золотой теленок», «Двенадцать стульев» (в исполнении Вениамина Смехова), «Светлая личность», «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска», «Колумб причаливает к берегу и другие рассказы», «Тысяча и один день», «Прошлое регистратора ЗАГСа», «Тоня»

Исполняет: Александр Клюквин

©&℗ ИП Воробьев В.А.

©&℗ ИД СОЮЗ

В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть.

– «Зовущая к поцелуям» Елена Станиславовна имела на голове черную бархатную тарелочку с шелковой розеткой цветов французского национального флага, что должно было изображать полный наряд молодой черкесской девицы. На плече воздушная прокурорша держала картонный кувшин, оклеенный золотой бумагой, из которого торчало горлышко шампанской бутылки.

Трамваи визжали на поворотах так естественно, что, казалось, будто визжит не вагон, а сам кондуктор, приплюснутый совработниками к табличке «Курить и плевать воспрещается». Курить и плевать воспрещалось, но толкать кондуктора в живот, дышать ему в ухо и придираться к нему без всякого повода, очевидно, не воспрещалось. И этим спешили воспользоваться все. Был критический час. Земные и неземные создания спешили на службу.

Коля вдруг замолчал. Все больше и больше заслоняя фон из пресных и вялых лапшевников, каши и картофельной чепухи, перед Колиным внутренним оком предстала обширная свиная котлета. Она, как видно, только что соскочила со сковороды. Она еще шипела, булькала и выпускала пряный дым. Кость из котлеты торчала, как дуэльный пистолет.

Граждане! Уважайте пружинный матрац в голубых цветочках! Это – семейный очаг, альфа и омега меблировки, общее и целое домашнего уюта, любовная база, отец примуса! Как сладко спать под демократический звон его пружин! Какие сладкие сны видит человек, засыпающий на его голубой дерюге! Каким уважением пользуется каждый матрацевладелец!

Лучшее место в Москве поразило Лизу обилием зеркал, света и цветочных горшков. Лизе это было простительно – она никогда еще не посещала больших образцово-показательных ресторанов. Но зеркальный зал совсем неожиданно поразил и Ипполита Матвеевича. От отстал, забыл ресторанный уклад. Теперь ему было положительно стыдно за свои баронские сапоги с квадратными носами, штучные довоенные брюки и лунный жилет, осыпанный серебряной звездой.

Остап сразу понял, как вести себя в светском обществе. Он закрыл глаза и сделал шаг назад.

– Прекрасный мех! – воскликнул он.

– Шутите! – сказала Эллочка нежно. – Это мексиканский тушкан.

– Быть этого не может. Вас обманули. Вам дали гораздо лучший мех. Это шанхайские барсы. Ну да! Барсы! Я узнаю их по оттенку. Видите, как мех играет на солнце!.. Изумруд! Изумруд!

Эллочка сама красила мексиканского тушкана зеленой акварелью и потому похвала утреннего посетителя была ей особенно приятна.

На Театральной площади великий комбинатор попал под лошадь. Совершенно неожиданно на него налетело робкое животное белого цвета и толкнуло его костистой грудью. Бендер упал, обливаясь потом. Было очень жарко. Белая лошадь громко просила извинения. Остап живо поднялся. Его могучее тело не получило никакого повреждения. Тем больше было причин и возможностей для скандала.